Ни у меня, ни у Александра нету нормального режима дня. И хотя я уже которую неделю в безвылазно Петербурге, а у Саши не так много работы, все равно находится, чем заняться ночью, а утра остаются обычно на поспать. Совпадаем.
Поэтому с едой тоже трудно попасть какие-то рамки. Я своим появлением холостяцкого уклада гастрономической части его жизни не изменила. На кухне много вкусного и не требующего приготовления: мои любимые сыры, нарезка, фрукты, хлеб, маслины. Фирменное блюдо "мужской бутерброд" было мною с восторгом воспринято и даже перенято. Но вчера был один их тех вечеров, когда Саша готовил. Наверное, за то, как он фантастически, когда хочет, готовит, нужно благодарить его бывшую жену. Спасибо, Марина. Вот Артем меня таким полезным вещам не научил И вот я прихожу от Любы, с коротой мы обсуждали стихи (у меня дома теперь куда более строгий критик, который любую мою идею, как мне кажется, оригинальную и образную, может перечеркнуть смехом "от этой строчки улыбка до ушей", требует уже упомянутой предельной точности формулировок, вьедается и настолько требователен, за что я ему очень благодарна, что стихи пишутся не как раньше тяп-ляп, часочек и готово, а неделями, с непременными хождением по комнате и скомканными листочками на полу). И вот я прихожу домой, а на столе ужин. Да какой! Не просто так, покушать, как и я могу сделать, когда гости приходят, а Ужин. Я так не умею. Я так в фильмах смотрю. И в журнальных рецензиях на рестораны. Мы очень красиво ужинали. Это, конечно, клише голливудское - красивые romantic dinners, от которых бежать надо, но в данном конкретном случае это и правда прекрасно.
У нас блины на следующую неделю запланированы теперь. Там же Масленица, верно?
А сегодня мне нужно было рано в редакцию. И вот утром Александр из-за угла подушки смотрит на меня, вертящуюся юлой у зеркала в одной штанине, и на мое шутливое: «Ну что ты делаешь?» сию же секунду отзывается: «Я тебя целую». Меня никогда не целовали так.