В Москве до воскресенья. Я тут утрами и днями бегаю по делам, а к ночи еду к кому-нибудь из старых-добрых друзей, на которых бесстыжей мне наконец-то удалось выкроить силы, желание и время. Вообще оказалось, что желание-то есть всегда, силы даже подкачивает, главное – начать. Red Bull теперь спасает не только после ночей, проведенных в поездах Москва-Питер, но и так, по жизни московской. Сумасшедший город, не успеваю к нему заново привыкнуть.
Стоя в пробке, выключаю радио и звоню Александру . Пока разговариваем, слышу, что параллельно он тихонько наигрывает что-то на рояле, улыбаюсь:
- Какие планы на вечер?
- Думал девочек позвать, брюнеточек, для разнообразия. – Да, когда вопросы кажутся нам глупыми, мы огрызаемся. Но он тут же смягчился, не оставив однако насмешливого тона, - но если сорвется, ну то есть если ты, любимая, приедешь, то целую тебе пальцы.
- Саша, ваш дивный слог в сочетании с цинизмом припечатывает.
- Я думаю, буду дома. – Уже серьезно заговорил он, - не хочется вылезать никуда несколько дней.
- Приеду, закроемся на ключ, повесим амбарный замок и будем заказывать пиццу?
- Ну, когда приедешь, все будет зависеть от степени моего романтизма к тебе, маленький.
- У тебя игривый, слишком игривый для трех часов дня голос. – Покосившись на время, усмехнулась я. – Ты что там, в полной боевой готовности: гладко выбрит и слегка пьян?
- Я всегда слегка пьян, общаясь с тобой, звездочка.
Держать руль, Амелфа, держать и руль, и себя в руках. Улыбаться. И дышать глубоко. Улыбаться. Улыбаться.