Вот-вот улетать на конференцию, но я не удержалась, махнула в Питер. Нужен мне, видимо, простор для таких марш-бросков, не годится мне, по-видимому, спокойная и размеренная жизнь, нужно куда-то во что-то непременно кидаться.
Я вышла из поезда рано утром и мне страшно захотелось яблок, что бывает со мной в последнее время все чаще. Купила яблок и, зная, что Александр на даче, местонахождения которой я не знаю, поехала к нему на квартиру. Вообще-то мыть яблоки поехала. Вот уж что мама в мою голову вбила, так это необходимость всегда_мыть_фрукты_овощи_ягоды. Похрустывая одним из них, запекла несколько в духовке с корицей и шоколадом. Набрала номер, говорю:
- А у тебя дома пахнет печеными яблоками. И корицей. И еще кое-чем.
- Ами, в своей идеализации ты все же несколько преувеличиваешь мое рвение готовить. Когда я один, я совсем один. И даже этого рвения со мной нет.
- Ты в таком случае преуменьшаешь возможности транспортных сетей нашей необъятной родины.
- Ты дома? – Уже другим, совсем не таким неторопливым голосом, спрашивает Саша.
- Я сейчас даже не знаю, что называть домом. – Честно признаюсь я.
- Над этим нужно работать, - после заметной паузы говорит Александр, и я с запозданием понимаю, что его мои слова задели. Черт. – И все же, - продолжает он, – ты в Петербурге?
- Да. Я хочу к тебе. Скажи, как добраться?
- Я за тобой заеду.
- Я быстрее сама. Ведь быстрее? Скажи только, куда ехать.
По пути покупаю черешни, много-много. Я впервые в жизни так увлеклась фруктами и ягодами, даже маленькой такого восторга по отношению к той же черешне или клубнике не помню. Александр встречает меня на станции, сажает в машину, везет куда-то. Мы заходим в дом, я достаю для Александра печеные яблоки, он вкусно жует, а я улыбаюсь и мою черешню. Говорю, вспоминая маленькую девочку с ведерком, которую мы видели у подъезда к дому у колодца:
- Я помню, мы в старших классах ездили в Ярославскую область. Самое яркое впечатление от поездки, ну, из, скажем, культурных, а не развлекательных…
- Конечно, - перебивает меня Александр, - по части развлечений-то Амелфа даже будучи маленькой и девственно чистой давала фору всем сверстникам и не только.
- Кстати, девственно чист сейчас твой холодильник, - заглядывая в него за нетребующимся по большому счету подтверждением моих слов, замечаю я. – Возвращаясь к Ярославлю. Я помню девочку, маленькую, у колодца. И у нее тоже было красное ведерко. Очень яркое впечатление.
- Колоритно, да. – Легко соглашается Александр. – Я её уже знаю... видел... мы почти знакомы. И вот что я подумал. А если у нас будет девочка, дочь, нам тоже придется так с именем извернуться?
- Конечно! А чего же ты хочешь? Семейная традиция, ей уже много поколений следуют. Нужно соответствовать.
- Господи, и за что? За что, Всевышний? – Возводя руки к небу, восклицает Саша.
- Я думала об Аделаиде… - Добиваю его я.
Саша стонет, уронив голову на руки. Не его жест, но проживание за городом его невероятно расслабляет. Я не унимаюсь:
- Или вот еще вариант: Аврелия? Агапа? А вот это мне нравится за нескрываемую нескромность: Аполлония! Полечка.
- Аполлоша, - устало произносит он, поднимая глаза.
- Лошенька.
- Ты добьешь последней производной или я? – Спрашивает Саша и наконец выпрямляется. – Знаешь, ами, решение с именем дастся нам не так легко.
- С битьем посуды? – Спрашиваю я. – И красивыми скандалами?
- Да. - Горько усмехается он, - период безудержной страсти.
- Это многообещающе! Тогда, чтобы ты не волновался зря, просто уточню, - произношу я и продолжаю уже под презрительным взглядом Александра, который чует подвох, - в случае мальчика тоже каким-нибудь Васей не отделаешься!
- Андрей? – Жалобно предлагает он.
- Нет. И даже не Александр!
Саша снова роняет голову на руки, я беззвучно смеюсь, а он поднимает наконец глаза и говорит уже серьезно:
- А у тебя ведь очень красивое имя. Я таких больше не знаю.
Мне тоже нравится. Причем, так явно, как ни странно, всего несколько месяцев как.