Всё начинается с чьей-либо мечты
Я была в Будапеште.
На выходных.
Несмотря на бесконечные советы родителей, знакомых.
Спасибо разве что Саше, сказавшему мне: "Езжай, не мучайся. Как бы там ни было, тебе лучше рядом с ним".
Я была там. Была нежной, любящей, соскучившейся, с дрожащими руками и коленками, с так бешено стучащим сердцем. Это было легко, потому что это само по себе так, не надо притворства. Когда он рядом и я не могу ни о чем кроме его присутствия думать, все так.
А вот каких сил мне стоило не плакать в редкие минуты его отсутсивя рядом со мной, известно только мне.
И все будто бы совсем-совсем безоблачно и хорошо.
Мой муж был так рад меня видеть, был, как всегда внимательным, обходительным, родным до одури, до головокружения. Я, как всегда, привезла много подарков. У него, как всегда, осталось море моих фотографий.
Как всегда, он обнимал меня так крепко, что этот номер можно показывать в цирке, его руки на моей спине были будто бы на своем единственном правильном месте, а утром я просыпалась у него под боком под его пристальным взглядом от поцелуев в глаза. А он смеялся, что ночью в полусне я потягивалась, протягивала к нему ручки и сладко улыбалась. И, конечно, он меня обнимал. Непрерывно.
Как всегда, я не могла выпустить из рук его пальцы, задыхалась, утыкаясь ему в шею, подолгу целовала его как обычно обветренные и сухие губы, не могла насмотреться-натрогаться его самое любимое тело и чуть не плакала, видя в его глазах такую неподдельную нежность.
И ложкой дегтя в бочке меда - капелька недоговоренности. Его "Прости меня, Меленька, за все. Умоляю. Ты мой самый дорогой человек. Прости. Все будет хорошо, милая, самая дорогая".
На выходных.
Несмотря на бесконечные советы родителей, знакомых.
Спасибо разве что Саше, сказавшему мне: "Езжай, не мучайся. Как бы там ни было, тебе лучше рядом с ним".
Я была там. Была нежной, любящей, соскучившейся, с дрожащими руками и коленками, с так бешено стучащим сердцем. Это было легко, потому что это само по себе так, не надо притворства. Когда он рядом и я не могу ни о чем кроме его присутствия думать, все так.
А вот каких сил мне стоило не плакать в редкие минуты его отсутсивя рядом со мной, известно только мне.
И все будто бы совсем-совсем безоблачно и хорошо.
Мой муж был так рад меня видеть, был, как всегда внимательным, обходительным, родным до одури, до головокружения. Я, как всегда, привезла много подарков. У него, как всегда, осталось море моих фотографий.
Как всегда, он обнимал меня так крепко, что этот номер можно показывать в цирке, его руки на моей спине были будто бы на своем единственном правильном месте, а утром я просыпалась у него под боком под его пристальным взглядом от поцелуев в глаза. А он смеялся, что ночью в полусне я потягивалась, протягивала к нему ручки и сладко улыбалась. И, конечно, он меня обнимал. Непрерывно.
Как всегда, я не могла выпустить из рук его пальцы, задыхалась, утыкаясь ему в шею, подолгу целовала его как обычно обветренные и сухие губы, не могла насмотреться-натрогаться его самое любимое тело и чуть не плакала, видя в его глазах такую неподдельную нежность.
И ложкой дегтя в бочке меда - капелька недоговоренности. Его "Прости меня, Меленька, за все. Умоляю. Ты мой самый дорогой человек. Прости. Все будет хорошо, милая, самая дорогая".