Всё начинается с чьей-либо мечты
Приехала к Александру. Первое время он всячески щерился на мой такой экстренный приезд и чрезмерно бдительную заботу. Потом пришел в себя. Сразу стало понятно, что мой приезд стал не столько обереганием и какой-то поддержкой, сколько таким ударом по голове, стимулирующим это back to life. Такой человек, как Саша, не может при женщине (я – женщина? мама мия!) быть слабым. Получилась встряска, немой укор и призыв «будь мужчиной». Сработало почти тут же. Ну, так, так так.
Пробыла до понедельника.
Выяснилось, что помимо той истории с автокатастрофой есть ещё неприятность. Саша очень любит свою (хоть и съемную, но очень его) квартиру. Ещё бы ее не любить: огромная площадь под высоким потолком в центре Петербурга, громадные окна, старинные двери и камин, камин! Но даже не в этом смысл. Квартира настолько его, настолько они друг другу подходят, что я не знаю, как объяснить. Он идеально в нее вписывается. В эту полупустоту, в этот простор, размах и некоторую гордецкую холостяцкость стен. Они у меня в голове неразрывны. А сейчас неожиданно выяснилось, что на год нужно съезжать. Александр договорился насчет въезда обратно следующей осенью, но пока-то придется жить в новой, совсем_не_такой квартире. Саша показал мне её, она светлая, большая, но не та. Тоскливо уезжать – даже мне, а ему-то как должно быть. Он вручил мне ключ от новой и на мои попытки помочь усмехнулся: «Звездочка, по-твоему, таскающая что-то женщина – это именно то, что мне нужно для праздного любования?». Договорились (он умеет говорить тоном, не терпящим возражений), что пока я уезжаю в Москву доделывать дела, Александр перевозит вещи, там заканчивают ремонт. А потом я приезжаю, и мы начинаем обустраиваться.
На выходные в Питер приезжала ещё одна знакомая Александра,на этот раз просто знакомая. Наташа примерно его возраста; несмотря на то, что она далеко живет, они давно и довольно хорошо друг друга знают, и общение у них заведено удивительно для Александра фривольное: шутливый эротизм в оценках, охи-ахи, прозрачные якобы намеки, взгляды в_пол_в_угол_на_предмет, на колени. Но всё настолько при всём при этом смешно, что я без капли ревности улыбалась таким их штукам. Прощаясь как-то вечером, уже в дверях, после секундного промедления Наташа сказала:
- Мне рассказывали твои питерские, что ты похорошел. Но чтобы так! Сколько мы не виделись, год?
- Чуть больше – с прошлого лета.
- Чуть больше – неважно. Удивительно.
Саша улыбается в ответ, притягивает меня к себе и, поцеловав, произносит «Да», словно говоря таким поведением, что вот она причина, перед вами. Вспышечно счастливый момент.
И всё неплохо, но всё же он звонит сегодня и между делом вздыхает: «К этим окнам так сложно приспосабливать кормушку». А я даже сквозь мысли о переезде улыбаюсь: да, у него всегда на окне кормушка для птиц.
Пробыла до понедельника.
Выяснилось, что помимо той истории с автокатастрофой есть ещё неприятность. Саша очень любит свою (хоть и съемную, но очень его) квартиру. Ещё бы ее не любить: огромная площадь под высоким потолком в центре Петербурга, громадные окна, старинные двери и камин, камин! Но даже не в этом смысл. Квартира настолько его, настолько они друг другу подходят, что я не знаю, как объяснить. Он идеально в нее вписывается. В эту полупустоту, в этот простор, размах и некоторую гордецкую холостяцкость стен. Они у меня в голове неразрывны. А сейчас неожиданно выяснилось, что на год нужно съезжать. Александр договорился насчет въезда обратно следующей осенью, но пока-то придется жить в новой, совсем_не_такой квартире. Саша показал мне её, она светлая, большая, но не та. Тоскливо уезжать – даже мне, а ему-то как должно быть. Он вручил мне ключ от новой и на мои попытки помочь усмехнулся: «Звездочка, по-твоему, таскающая что-то женщина – это именно то, что мне нужно для праздного любования?». Договорились (он умеет говорить тоном, не терпящим возражений), что пока я уезжаю в Москву доделывать дела, Александр перевозит вещи, там заканчивают ремонт. А потом я приезжаю, и мы начинаем обустраиваться.
На выходные в Питер приезжала ещё одна знакомая Александра,на этот раз просто знакомая. Наташа примерно его возраста; несмотря на то, что она далеко живет, они давно и довольно хорошо друг друга знают, и общение у них заведено удивительно для Александра фривольное: шутливый эротизм в оценках, охи-ахи, прозрачные якобы намеки, взгляды в_пол_в_угол_на_предмет, на колени. Но всё настолько при всём при этом смешно, что я без капли ревности улыбалась таким их штукам. Прощаясь как-то вечером, уже в дверях, после секундного промедления Наташа сказала:
- Мне рассказывали твои питерские, что ты похорошел. Но чтобы так! Сколько мы не виделись, год?
- Чуть больше – с прошлого лета.
- Чуть больше – неважно. Удивительно.
Саша улыбается в ответ, притягивает меня к себе и, поцеловав, произносит «Да», словно говоря таким поведением, что вот она причина, перед вами. Вспышечно счастливый момент.
И всё неплохо, но всё же он звонит сегодня и между делом вздыхает: «К этим окнам так сложно приспосабливать кормушку». А я даже сквозь мысли о переезде улыбаюсь: да, у него всегда на окне кормушка для птиц.