Всё начинается с чьей-либо мечты
Фантастическое человеческое свойство, в самом деле. Не ценить то, что имеем. И страстно желать невозможного, хотя бы в данную секунду. Когда это острое желание далекого осознаешь, чувствуешь себя собакой на сене.
Долго жила в Петербурге. В июне сдавала сессию в МГУ: летала в Москву на экзамены, но это каких-то полдня раз в неделю; к самим экзаменам готовилась, но очень лениво, хоть и сдала все в конечном итоге на зависть однокурсников успешно. Готовилась до позднего утра (настолько позднего, что даже Александр с его режимом успевал поспать и иногда даже проснуться и пойти на работу), но только потому что до позднего вечера читала, гуляла, готовила какую-нибудь сложно-прекрасную еду или занималась прочими совершенно необязательными – по сути и по мнению моих начальников – вещами. На работу забивала совершенно бессовестно, что-то не могу я этим летом собраться. И все было хорошо, с Александром вот тут рядышком во всем, что я делала. Но при этом казалось, что что-то не так. Все было хорошо, но, признаться, было беспокойно именно от спокойствия такого существования. Я боялась, что тишина – предвестник бури, нехорошей такой бури. Или просто увядания, что еще хуже.
Может быть, просто навалилось. Банзайка, отъезд родителей, все эти перемены. Корни потрепали изрядно. И пришло опустошение. Я не знаю, но было так.
Сейчас же Александр наконец-то на даче, а я в Москве, только вернулась с шашлыков с друзьями. И мы снова за много километров друг от друга. И он звонит и между делом произносит:
- Ами, у меня в мобильном несколько новых номеров – твоих…
- А, да, ты спал, а я ушла в минус на телефоне, поздно ночью… утром, - слегка улыбаясь, уточняю я, понимая несоответствие нашего режима общепринятым нормам дня и ночи. – Я с твоего переписывалась.
- Я смс не удаляю. Говорю на случай, если тебе что-то оттуда понадобится.
- А ты их читал? – Спрашиваю я, понимая, что понадобиться может – Петя присылал названия интересных фестивальных фильмов.
- Нет, не читал, - отвечает Саша, и я понимаю, что он действительно их не читал.
Я раньше не могла побороть соблазна залезть в чужой телефон. Не совсем чужой, но все же. Даже не с целью что-то проверить или выяснить, нет, просто из примитивного животного любопытства. И если бы с Артемом у нас не было настолько тесных отношений, что понятно – мы вместе все-таки выросли и все у нас было общее, то я бы вряд ли смогла сдержаться. При полном доверии бывшему мужу на его слова «Мелечка, посмотри, пожалуйста, последние смски – там ничего про это нет?» я реагировала дикой внутренней радостью – очень уж хотелось эти последние смс почитать. Отношения с Александром в этом, как и во многих других, смысле показательны и примечательны. Я не хочу читать его писем, его смс. Не из боязни узнать что-то, что может быть неприятным. Нет. А из пресловутого love is faith. И эта вера, это доверие в том, что ты будешь знать все, что нужно, или что-то другое, я не знаю, не давит это желание, а просто его искоренило, напрочь.
Пребывание с Сашей, аристократом, Вронским нашего времени, с красотой его каждого жеста и достоинством в каждом слове, часть этого достоинства, которым раньше я могла только восхищаться, кажется, передало и мне. Veritas vos liberat, учили меня в школе. The truth sets you free. Вот с этим не поспоришь. Следуя в этом за Сашей, я перестала врать даже в мелочах, вроде «Ой, нет, я не могу, у меня сегодня ээм… стрижка», когда никакой стрижки нет. Ерунда, но плечи расправляет. Себя начинаешь уважать, относиться к себе иначе, и окружающие следом за тобой. Таких незаметных на первый взгляд деталей много, и они для меня важны.
В Александре же это было всегда. Поэтому я ни секунды не сомневаюсь, что сообщений он не читал, даже несмотря на то что, на мой взгляд, нахождение их в его телефоне дает ему определенные на это права. Они ему не нужны. Но все же я решаю подарить ему осознание этой возможности, пускай и ненужной, иногда и это важно, я улыбаюсь:
- Там от Пети смс?
- Да. И от Андрея.
- Можешь прочитать – Петя говорил про фильмы, которые стоит посмотреть, с ММКФ, на который я так и не попала.
- Вот приедешь, ами, и посмотрим, что тебе знаток современного кинематографа насоветовал. Кстати о минусе: я тебе денег на телефон положил, а то вечно они у тебя кончаются.
21 век, обидно систематизировавший не без помощи таких как я, вроде как программистов, загнавший в компьютер информацию, тем самым появлением автоматических напоминаний сделав не столь значительными даже славные поздравления с праздниками, все-таки подарил нам одну приятную мелочь – возможность класть деньги на телефон любимым. Что-то в этой незамысловатой заботе меня неизменно глубоко трогает.
Улыбаясь, я молчу и слушаю его тишину в трубке.
- Тут дождь по Тарковскому. Слышишь?
- Кажется, - прислушиваясь, отвечаю я. – У тебя есть маяк?
- Да. Большой и важный. Все с ним, даже быстро проплывающие мимо, связываются.
- Я, кажется, вижу. - закрывая глаза и представляя полную романтики картинку маяка, отзываюсь я. – Вас с маяком.
- Тебе для этого маяк не нужен, Лени.
- Но, кажется, нужно расстояние. Расстояния, версты, дали… – Впервые хоть как-то озвучивая свои прошлые и за эти пару дней уже улетучившиеся опасения, говорю я.
Александр молчит и я чувствую, что он понимает, прекрасно все понимает. Наконец в трубке звучит ироничное, с ударением на последнем слове:
- Большое видится на расстоянии, что же ты хочешь, маленький.
И я уже скучаю, я уже хочу к нему. К черту Москву, к черту Европу, Америку с Канадой. Я хочу туда, к большому маяку и еще более путеводному Александру.
- Я теперь не хочу уезжать.
- А я теперь спокоен, тебя отпуская, - с плохо скрываемым облегчением говорит он.
Долго жила в Петербурге. В июне сдавала сессию в МГУ: летала в Москву на экзамены, но это каких-то полдня раз в неделю; к самим экзаменам готовилась, но очень лениво, хоть и сдала все в конечном итоге на зависть однокурсников успешно. Готовилась до позднего утра (настолько позднего, что даже Александр с его режимом успевал поспать и иногда даже проснуться и пойти на работу), но только потому что до позднего вечера читала, гуляла, готовила какую-нибудь сложно-прекрасную еду или занималась прочими совершенно необязательными – по сути и по мнению моих начальников – вещами. На работу забивала совершенно бессовестно, что-то не могу я этим летом собраться. И все было хорошо, с Александром вот тут рядышком во всем, что я делала. Но при этом казалось, что что-то не так. Все было хорошо, но, признаться, было беспокойно именно от спокойствия такого существования. Я боялась, что тишина – предвестник бури, нехорошей такой бури. Или просто увядания, что еще хуже.
Может быть, просто навалилось. Банзайка, отъезд родителей, все эти перемены. Корни потрепали изрядно. И пришло опустошение. Я не знаю, но было так.
Сейчас же Александр наконец-то на даче, а я в Москве, только вернулась с шашлыков с друзьями. И мы снова за много километров друг от друга. И он звонит и между делом произносит:
- Ами, у меня в мобильном несколько новых номеров – твоих…
- А, да, ты спал, а я ушла в минус на телефоне, поздно ночью… утром, - слегка улыбаясь, уточняю я, понимая несоответствие нашего режима общепринятым нормам дня и ночи. – Я с твоего переписывалась.
- Я смс не удаляю. Говорю на случай, если тебе что-то оттуда понадобится.
- А ты их читал? – Спрашиваю я, понимая, что понадобиться может – Петя присылал названия интересных фестивальных фильмов.
- Нет, не читал, - отвечает Саша, и я понимаю, что он действительно их не читал.
Я раньше не могла побороть соблазна залезть в чужой телефон. Не совсем чужой, но все же. Даже не с целью что-то проверить или выяснить, нет, просто из примитивного животного любопытства. И если бы с Артемом у нас не было настолько тесных отношений, что понятно – мы вместе все-таки выросли и все у нас было общее, то я бы вряд ли смогла сдержаться. При полном доверии бывшему мужу на его слова «Мелечка, посмотри, пожалуйста, последние смски – там ничего про это нет?» я реагировала дикой внутренней радостью – очень уж хотелось эти последние смс почитать. Отношения с Александром в этом, как и во многих других, смысле показательны и примечательны. Я не хочу читать его писем, его смс. Не из боязни узнать что-то, что может быть неприятным. Нет. А из пресловутого love is faith. И эта вера, это доверие в том, что ты будешь знать все, что нужно, или что-то другое, я не знаю, не давит это желание, а просто его искоренило, напрочь.
Пребывание с Сашей, аристократом, Вронским нашего времени, с красотой его каждого жеста и достоинством в каждом слове, часть этого достоинства, которым раньше я могла только восхищаться, кажется, передало и мне. Veritas vos liberat, учили меня в школе. The truth sets you free. Вот с этим не поспоришь. Следуя в этом за Сашей, я перестала врать даже в мелочах, вроде «Ой, нет, я не могу, у меня сегодня ээм… стрижка», когда никакой стрижки нет. Ерунда, но плечи расправляет. Себя начинаешь уважать, относиться к себе иначе, и окружающие следом за тобой. Таких незаметных на первый взгляд деталей много, и они для меня важны.
В Александре же это было всегда. Поэтому я ни секунды не сомневаюсь, что сообщений он не читал, даже несмотря на то что, на мой взгляд, нахождение их в его телефоне дает ему определенные на это права. Они ему не нужны. Но все же я решаю подарить ему осознание этой возможности, пускай и ненужной, иногда и это важно, я улыбаюсь:
- Там от Пети смс?
- Да. И от Андрея.
- Можешь прочитать – Петя говорил про фильмы, которые стоит посмотреть, с ММКФ, на который я так и не попала.
- Вот приедешь, ами, и посмотрим, что тебе знаток современного кинематографа насоветовал. Кстати о минусе: я тебе денег на телефон положил, а то вечно они у тебя кончаются.
21 век, обидно систематизировавший не без помощи таких как я, вроде как программистов, загнавший в компьютер информацию, тем самым появлением автоматических напоминаний сделав не столь значительными даже славные поздравления с праздниками, все-таки подарил нам одну приятную мелочь – возможность класть деньги на телефон любимым. Что-то в этой незамысловатой заботе меня неизменно глубоко трогает.
Улыбаясь, я молчу и слушаю его тишину в трубке.
- Тут дождь по Тарковскому. Слышишь?
- Кажется, - прислушиваясь, отвечаю я. – У тебя есть маяк?
- Да. Большой и важный. Все с ним, даже быстро проплывающие мимо, связываются.
- Я, кажется, вижу. - закрывая глаза и представляя полную романтики картинку маяка, отзываюсь я. – Вас с маяком.
- Тебе для этого маяк не нужен, Лени.
- Но, кажется, нужно расстояние. Расстояния, версты, дали… – Впервые хоть как-то озвучивая свои прошлые и за эти пару дней уже улетучившиеся опасения, говорю я.
Александр молчит и я чувствую, что он понимает, прекрасно все понимает. Наконец в трубке звучит ироничное, с ударением на последнем слове:
- Большое видится на расстоянии, что же ты хочешь, маленький.
И я уже скучаю, я уже хочу к нему. К черту Москву, к черту Европу, Америку с Канадой. Я хочу туда, к большому маяку и еще более путеводному Александру.
- Я теперь не хочу уезжать.
- А я теперь спокоен, тебя отпуская, - с плохо скрываемым облегчением говорит он.